О собственном идиотизме.

[flkin]

"И что ж я маленьким не сдох?"

А вообще я решила притащить однострочники с пятого тура :3 Как-то он не задался, ноосфера заказчиков обходила меня стороной, посему даже печально как-то))

единственное с 4 тура, которое даже понравилось Ж)

Эрик | Азазель, Азазель в открытую насмехается над Магнето, плюс у него на глазах заигрывает с Мистик. Драки и выяснения отношений приветствуются. Развязка на усмотрение автора.
- А с какой стати я должен тебе подчиняться? - ухмыляется Азазель, начищая ботинки гуталином.
- Мы с Шоу преследуем одну и ту же цель. Или ты выполнял его приказы по какой иной причине? - Эрик с недовольством следит за отточенными движениями Азазеля. Стычки между ними в последнее время стали происходить слишком часто, надо бы поставить этого мутанта на место.
- Ну, допустим, была иная причина. - издевательски отвечает демон, любуясь своей работой и, тем самым, напоказ выставляя незаинтересованность в общении с Эриком.
- И какая же? Может, мы тоже сможем договориться? - уже с нетерпением спрашивает Эрик. Конечно, договариваться с этим таинственным мутантом - себе же хуже. Выглядит как черт из ада, убивает с такой же легкостью, с какой дети прячут конфеты за щеку, да еще и при телепортации возникает видение адского пламени. Вдруг и правда - сам дьявол. А договор с дьяволом дорогого стоит.
- Ну, допустим, он мне душу продал. - равнодушно бросает Азазель. И усмехается про себя. Все-таки иногда дьявольская внешность бывает крайне полезной - многие принимают тебя за нечто злое и мистическое, забирающее в рабство чужие души и пьющее кровь младенцев.
Эрик понимающе "угукает" и, бросив "мне надо подумать", уходит прочь от Азазеля.

- Азазель, я решил, - некоторое время спустя Эрик снова заводит разговор. - я готов продать тебе душу.
- А она мне не нужна. - мгновенно отвечает Азазель. - Хотя подожди, - он на несколько секунд задерживает на Эрике оценивающий взгляд. - Нет, не нужна. - и возвращается к своим делам.
- Но как же? - удивлению Эрика нет конца и края.
- Так ведь она уже моя. Ты же человека убил, Эрик. - кривляется демон, словно по пятому разу объясняет ребенку простую истину.
- Так ведь Шоу тоже! - возмущенно отзывается Леншер.
- Ну, допустим, Шоу мне нравился. Забавный был тип.
- А я, значит, не забавный? -не подумавши отвечает Эрик и тут же спохватывается. Да-а, уж такую глупость сморозил, такую... Леншер недобро косится в сторону Азазеля. Тот, зараза, лыбится во все щеки, довольный тем, к чему привел этот разговор, и растворяется в воздухе.

- Азазель! - Эрик срывается на крик. Вот уже полчаса он никак не может дозваться до этого проклятого мутанта. Или может, но этот мутант не выказывает желания приходить. Однако крик, похоже, сработал - демон в то же мгновение возник перед Магнето во всей своей красе и ярко-алых трусах в придачу.
- Это что?! - опешивши, изумляется Леншер.
- Ну, допустим... - устало начинает Азазель, однако Эрик его тут же перебивает.
- Нет, без допустим!
- Ладно, как вы позволили выразиться, "это" красные трусы. - меланхолично замечает демон.
- Я вижу. Но почему ты в них?
- А нужно было быть без? - кокетничает Азазель. - Не знал, простите.
Эрик громко ударяет себя ладонью по лбу и молча указывает Азазелю рукой на дверь. Тот тут же испаряется.

- Я с ним больше так не могу. Не могу! - жалуется Эрик Рэйвен. - И, представляешь, зову его, чтобы поручить важное дело, а он ко мне мало того, что с опозданием в полчаса является, так еще и в трусах!
Возмущениям конца-края не видно. Мистик незаметно зевает и успокаивающе гладит Эрика по голове:
- Да ладно тебе так расстраиваться. У Азазеля вздорный характер, это всем известно. Да и что ты так зациклился на этих его красных трусах? Может, он переодевался в тот момент или еще что... - задумчиво проговорила Рэйвен, вспоминая, при каких именно обстоятельствах Азазель телепортировался тогда к Эрику в кабинет.
- Каким бы ни был его характер... - Леншер хотел продолжить чем-то вроде "но это не позволяет ему так со мной разговаривать", однако запнулся. Маленькое зерно недоверия заставило его заново прокрутить в голове слова Мистик. Что-то в них явно было не так. - Рэйвен, - осторожно обратился он к ней. - Я же не говорил тебе о цвете его трусов?
В ответ та мило и беззащитно улыбается, после чего слегка прищелкивает пальцами. Тут же из ниоткуда возникает Азазель, осторожно обнимает Мистик и, победно ухмыльнувшись, телепортируется вместе с ней.
В ту же секунду в стену, бывшую за демоном, вонзается нож.

5 тур

Эрик |(/) Чарльз. На том свете. H!
- Значит так, Эрик, слушай меня внимательно. - Ксавье пытается сохранить картинную серьезность. Сегодня жизненная нить Эрика Леншера наконец-то пришла к своему логическому концу, и теперь этот боевой старец оказался в загробном мире, по которому ему придется устроить небольшую экскурсию. - Люди здесь серьезные, драк не любят, к сожалению, даже шахматных.
Эрик понимающе кивает. Чарльз рукой манит его за собой, приглашая немного пройтись по загробному миру.
- Вот этот старик, видишь его? - Ксавье указывает рукой на пухлого седого дядюшку в синем костюме. - Это Бен Паркер, здешний старожил. Он очень добродушный и честный человек, Эрик, любит приветствовать новичков. Однако долгое общение с ним грозит тебе трехнедельной депрессией, потому что начисто отбивает надежду хоть когда-нибудь отсюда выбраться. Так что давай побыстрее пойдем дальше.
Они делают несколько шагов и останавливаются возле экспозиции, огороженной красной ленточкой - широкая двухместная кровать, сгоревшая наполовину, возле изголовья на полу лежит стопка мужских журналов, по другую сторону кровати стоит тумбочка с фотографией четырех персон в рамке.
- Это, Эрик, комнатка Джонни Шторма. - заговорщицким шепотом говорит Ксавье. - У мальца и так характер был не сахар, так как сюда попал да с Беном поговорил: такой крик поднял, такой! - Чарльз картинно закатил глаза. - Мы нашу театральную комнату до сих пор ремонтируем: Джонни не очень понравился спектакль о последних днях Фантастической Четверки.
Неожиданно прямо над их головами пролетает горящий человек. Чарльз поспешно старается ретироваться, утягивая за собой Эрика. В результате оба чуть ли не носами сталкиваются с невидимой преградой: за воображаемой "стеной" гордо возвышается памятник Капитану Америке, отлитый из чистого адамантия. У подножия лежит знаменитый щит, во всей своей красе представая в божественном свете.
- Так разве Кэп... - начинает задавать вопрос Эрик, смущенный наличием здесь этого монумента, однако Чарльз успевает его перебить:
- Да они сами не знают. - отмахивается он. - Но на всякий случай решили оставить здесь памятник, а то мало ли: погиб величайший герой Земли, а в загробном мире его даже достойно встретить не могут. Пойдем дальше.
Они медленно продвигаются вперед и, наконец, замирают возле огромной золотой птичьей клетки. К потолку клетки прикреплены большие птичьи качели, а на полу на возвышении стоит хрустальный гроб, в котором мирно спит рыжеволосая девушка.
- Чарльз, это же Джин? - спрашивает Леншер. Ксавье молча кивает и, стиснув зубы, спешит покинуть это место. Сначала Эрика охватывает недоумение - с чего бы это Чарльзу быть столь неблагосклонным к его лучшей ученице? Однако, заметив на клетке табличку "Она воскреснет", Эрик все понимает. И, сжав кулаки, присоединяется к Чарльзу. - Ты прав, это невыносимо. - бурчит он.
- Тебе-то что, - тихо замечает Чарльз. - Как только Ванда узнает, что ты погиб, она быстрехонько перелепит вселенные и ты снова окажешься жив.
- Эй, а если я не захочу? - удивленно восклицает Эрик. Он уже успел обрадоваться мысли, что все оставшееся время проведет вместе со своим старым другом. Если не на Земле, то хотя бы здесь.
- Это же Ванда, она не оставит тебе выбора, - логично рассуждает Ксавье. - И к тому же, ты ничего не будешь помнить об этом.
Леншер открывает рот, чтобы что-то сказать, да так и застывает на месте. Ксавье, довольный произведенным впечатлением, скромно улыбается и переводит взгляд со своего друга на группу возникших перед ними людей. Мойра, Банши, Мистик, Курт и Азазель. Все пятеро дружелюбно любуются Эриком, Азазель, похоже, в особенности рад встрече.
- Я же говорил, что мы еще встретимся, - демон энергично трясет Леншера за руку и довольно скалится. - Кстати, Шоу просил передавать тебе приветы. Обязательно его здесь навести - он в краю аттракционов, устраивает конкурсы на точность бросания монеток.
Наобнимавшись вдоволь со старыми знакомыми, Эрик под предводительством Чарльза уверенно продолжает свой путь.
- Ловко это вы с Азазелем. - с завистью бросает Чарльз.
- То есть?
- Ну, он тебе хотя бы борщом не предлагал отобедать. - с ужасом в голосе вспоминает Ксавье. - Я искренне не желаю знать, как именно живет их семья. Одного вечера - мне хватило. И, да! - он резко останавливается и, разворачиваясь к Эрику, буквально напирает на него. - Никогда, слушай внимательно, никогда не вспоминай о любовных историях Рэйвен при Курте. Когда я впервые заговорил об этом - Мистик со мной полгода отказывалась общаться, потому что подобные разговоры всегда приводят к их ссоре с Куртом.
Эрик понимающе кивает, и они снова продолжают свой путь, вспоминая истории из былой жизни, делясь впечатлениями и последними новостями.
- Знаешь, Чарльз, - в какой-то момент заводит разговор Леншер. - Я даже рад, что наконец умер.
- Еще бы был не рад, - в шутку язвительно замечает Ксавье. - Любить Роуг - пострашнее смерти, с её-то характером.

Азазель. Пост-муви. Команда Шоу в особняке Ксавье. Кто-то из расшалившихся деток, а может быть и взрослых, пока Азазель мирно спит, завязывает ему бантик на хвосте, большой, пышный, из шелковой ленты. Реакция самого Азазеля и окружающих на это хулиганство. Только, пожалуйста, не в стиле "всех убью - один останусь". Пэйринг или его отсутствие на усмотрение автора, как и цвет ленты. Н! Не стеб!
Азазель никогда не отличался спокойным нравом. И тем удивительнее был тот факт, что, обнаружив утром у себя на хвосте пышный шелковый бант, он, по словам Мистик, лишь загадочно хмыкнул и тут же куда-то телепортировался. Слухи о банте и исчезнувшем Азазеле довольно быстро разлетелись по всему поместью. Весь день юные мутанты придумывали различные способы, как этот бантик мог оказаться у него на хвосте. Взрослые же подобными глупостями заниматься не собирались - были дела и поважнее, политика там, старая дружба, выяснение отношений. Никто так и не сознался, чья же это была шалость и что именно двигало этим членом социума в тот момент. И уж точно никто не думал, чем эта шалость может обернуться.
С наступлением ночи в поместье воцарилась тишина. И лишь редкие хлопки телепортации поочередно раздавались в каждой комнате, представляя собой некий призрак наступающего безумия. Безумия, охватившего поместье следующим утром.
- Что за черт?! - дикий вопль Шона раздался на все поместье, оповестив тем самым, что он-таки проснулся. И, если до этого момента еще оставались мутанты, досматривающие свои сны, то после - уже нет. Все вскочили как ошпаренные со своих кроватей и, сонно шлепая глазками, наобум стали натягивать на себя первое, что попадалось под руку. Кто-то из более наблюдательных деток с удивлением рассматривал странного покроя одежду, так непохожую на ту, что они вчера оставляли в своих шкафах или на стульях. Были и те, которые даже не обратились на этот факт никакого внимания. А также были такие как Банши - с ужасом и возмущением осознавшие, что из их комнат пропала любая одежда, кроме нижнего белья и этой странной формы.
В обеденную комнату все спускались неровной гудящей коричнево-белой массой, возле двери всех радушно встречал Азазель, полюбовно на шее каждого завязывая ярко-алый платочек. Всех несогласных демон деликатно телепортировал прочь от двери, грозя оставить без добавки и загадочного "третьего". Банши, к слову, и вовсе остался "без обеда".
За общим столом царила идеальная дисциплинарная тишина. Пять девочек и семь мальчиков, окрещенных Азазелем "пионерами" усердно жевали перловку. Возле каждой тарелки стоят стакан с клюквенным киселем и лежало по одной половинке яблока. Взрослые, сидящие за отдельным столом, в первые минуты пытались о чем-то перешептываться, однако после телепортации Алекса прочь, оставили свои попытки. Добившись идеальной тишины, Азазель еще раз добродушно пожелал всем приятного аппетита и встал возле двери, наблюдая за завтраком.
После завтрака всем пионерам следовало построиться на улице для проведения урока физической культуры на свежем воздухе.
Следующим пунктом в расписании были часы тренировок собственных способностей, за которыми шел общий обед. Далее следовал послеобеденный сон, час личного времени, общий полдник, научные семинары, ужин и, наконец, каждый был предоставлен самому себе.
"Чарльз, почему ты не остановишь это безумие?" - мысленно спрашивал Эрик еще во время завтрака, зная, что Ксавье обязательно услышит вопрос.
"Я заглянул к нему в голову, Эрик, и, знаешь, мне кажется, один день жизни по плану Азазеля пойдет на пользу моим ученикам."
"Но это же безумие, Чарльз. Сейчас перловка, а на обед он, небось и еще какое страшное блюдо со своей родины принесет. Ты не боишься, что это может стать сильным ударом по психике юных мутантов?"
"В конце-концов, Эрик, это же твой подчиненный."
Опасения Леншера, кстати, оправдались. На обед был рассольник, на полдник - еще одна половинка яблока, а на ужин некая липкая субстанция, в теории значащаяся как "макароны". Но Чарльз был непоколебим, Ангел, Алекс и Шон вообще поспешили покинуть поместье от греха подальше, Риптайд и Мистик, предатели, активно поддерживали Азазелеву позицию, а Генри и вовсе был рад неожиданно наступившей дисциплине. Эрик же прекрасно знал, что не в его силах справиться с этим проклятым демоном. Вот свезло с последователями, так свезло.
Однако вечером Ксавье все же серьезно поговорил с Азазелем и доступным методом попросил его остановить эту вакханалию. Узнав, что причиной тому был бедный-несчастный бант на хвосте Азазеля, Чарльз клятвенно пообещал найти и лично наказать того баловника, затеявшего эту несуразицу. Той же ночью все одежды были возвращены их владельцам, а пионерская форма с галстуком оставлена в качестве сувенира.
Клятву свою Чарльз также исполнил. Провинившаяся рыжеволосая девочка была сурово наказана лишением добавочной порции яблока.

Эрик/Мистик. Чарльз против.
Чарльз привык всегда добиваться своего. Привык браться за невозможное и претворять его в действительность. Привык, потому что всегда считал себя правым. Он был рожден мутантом и непрестанно верил, что помимо него есть и другие. Встреча с Рейвен дала возможность его вере стать аксиомой, не требующей доказательств для Чарльза.
Чарльз был уверен, что сможет изменить мир. Он знал, что действительно способен стать человеком, который откроет миру мутантов и заставит их принять и полюбить. Вера превратилась в строгую жизненную позицию, которую ничто не могло изменить.
И никто.
Чарльз хотел стать для Рейвен человеком, который сможет помочь ей разобраться в себе. И он верил, что таковым и является, пока не встретил Эрика. Мутанта, ставшего первым достойным собеседником и соперником.
Эриком нельзя было манипулировать - он имел твердую жизненную позицию и свой собственный взгляд на любую ситуацию. Во многом их мнения расходились, и тем интереснее был их союз. И тем важнее он был для Чарльза. Победа в этой перепалке мыслей и идей, мнений и целей даровала бы Чарльзу окончательную уверенность в верности его пути. И тогда уже ничто не могло бы его остановить.
Сначала все шло неплохо - работа в ЦРУ, совместная поездка в СССР, переезд в его старое поместье и совместные тренировки. Однако нотки опасности уже начали прорезаться в этих отношениях. Рэйвен. С ней начало что-то происходить. Что-то неправильное, неверное, что-то, чего Чарльз не мог контролировать. Зато мог контролировать Эрик.
Рэйвен все сильнее стала к нему привязываться, и начала отдаляться от Чарльза. Быть может, не будь Чарльз так сильно увлечен желанием помочь остальным мутантам - он бы мгновенно пресек подобные поползновения. Но, увы, операция по спасению мира от Шоу была важнее душевных метаний Рейвен. И возникшая пропасть между ними продолжала расширяться.

Шлем. Смерть Шоу. Ракетная атака. Неудачные попытки предотвращения ответного удара, приведшие к ранению. Уход Эрика. Пять поражений подряд могут подкосить кого угодно, особенно если это Чарльз Френсис Ксавье, до сего момента всегда находящийся в выигрыше.
Чарльз лежит на песке, поддерживаемый Мойрой. Эрик произносит какую-то речь, Чарльз не слушает - в этот момент его мысли захлестывают попытки осознания ситуации. Чарльз судорожно пытается просчитать, в какой именно момент он ошибся. Когда именно он столь сильно переоценил себя, что просмотрел вполне очевидные намеки. Чарльз обращает свое сознание в прошлое, стараясь заново пережить его. Он замечает неуверенность Рейвен и ее метания между Хэнком и Эриком. Он видит целеустремленность Эрика и желание довести задуманное дело до конца. Он вспоминает о людях, сейчас радующихся на кораблях своему спасению. Он видит себя, столь слепо доверившегося собственноручно составленным теоремам, которые были приняты им за аксиомы. Ошибки как всегда - очевидны.
Рядом на колени падает Рэйвен и берет его за руку. Чарльз возвращается из своих размышлений в реальность и видит перед собой шестое поражение.
Рэйвен.
Ему не нужно читать ее мысли, не нужно гадать, о чем именно сейчас говорил Эрик. Он знает это лучше всех остальных. Рэйвен хочет уйти, присоединиться к Леншеру, потому что теперь в его словах она видит возможность наконец-то разобраться в себе и своей сущности. Чарльз против, он не хочет, чтобы она уходила. Ведь это будет означать безоговорочный шах и мат в воображаемой битве. Чарльз против, но ничего не может поделать. Он прекрасно осознает свое поражение, хоть и не хочет его принимать. Он знает, что более ничего не может дать Рэйвен, что уже никогда не сможет выполнить то, что успел ей пообещать. Он понимает, что с Эриком она будет более счастлива, более свободна. "Иди с ним, ты же хочешь этого." - сдается Чарльз. Сейчас он не в силах противостоять Эрику, слишком разбит, слишком ослаблен, чтобы еще хоть как-то сопротивляться. Он целует Рейвен руку и отпускает. Так будет правильно. Так будет легче.
Они исчезают в адовом облаке Азазеля. К Чарльзу подбегают оставшиеся Алекс, Шон и Генри. Хэнк принимает Чарльза с рук Мойры и пытается немного приподнять его. Физическая боль заставляет Чарльза вернуться к реальности из мира своих размышлений и переживаний. Ужасно болит спина, ужасно щемит поясницу. Хэнк слегка смещает профессора и Чарльз с удивлением отмечает, что совсем не чувствует песок под ногами. Удивление сменяется страхом, когда он понимает, что вообще не чувствует своих ног.
Седьмое поражение.